Прочитала в сегодняшних
Ведьмостях интересную запись. И не могу не поделиться с вами, кукушонки.
Никогда не ходите в парк по ночамДаже если этот парк находится в центре Москвы, и вас охраняют целых три волкодава общим весом в пять килограмм. В парках водятся незнакомцы, которые только и ждут, чтобы с вами заговорить. Вот и со мной заговорил один такой. На вид ничего себе - в меру щетинистый, в меру помятый и совсем не пьяный. Пьяных мои волкодавы за квартал чуют и сразу устраивают митинг-на-болотной. Впрочем, слышали бы вы этот гвалт - все болотные с манежными дымят за дверью! Незнакомца собаки ругать не стали, из чего я сделал вывод: трезвый.
Трезвый мужик сидел на скамейке в Краснопресненском парке и вертел в руках крохотный бумажный пакетик. В таких обычно в больницах выдают детям кисло-горькие порошки. Вертел, вертел, а потом поднял на меня мутные глаза и спросил: "Пить или не пить?"
- Гмммм... эээээ... вам виднее, - резонно ответила я.
- Пожалуй, пока не буду. Еще подумаю, - и сунул пакетик в карман.
- Это лекарство? - мое любопытство уже захватило контроль над моим мозгом.
- Типа того, - согласился трезвый мужик. - Говорят, поможет.
- От чего?
- Понимаете, я начал видеть всякое...
К моменту, когда было произнесено слово "всякое", я уже сидела на скамейке и слушала самую странную историю из рассказанных мне за последние пять или может даже двадцать пять лет.
читать дальшеС час назад трезвый мужик, которого звали Никита, поссорился с женой и был отправлен ею в парк. Миновав чугунные ворота, он вдруг вспомнил об ужине, оставшемся ждать его на люстре и частично на шкафу от Икеи. Чтобы скрасить желудочную тоску, Никита купил в парковом вагончике, перед самым его закрытием шаурму. Склизкий конверт из лаваша полный останков неведомых зверушек ухнул в пищевод, оставив шлейф канализационного послевкусия.
Борясь со стремлением шаурмы к свободе, Никита побрел по выбранной наугад парковой аллеи, которая очень скоро привела его к мосту. На мосту-то с мужиком и случилось... скажем так, прозрение. Там он обнаружил нечто бородавчатое, горбатое, с длинными по колено ручищами и маленькой лысой головкой. Нечто стояло, навалившись широкой грудью на перила, и харкало в неподвижное зеркало канала.
- Здрассе, - пискнул обомлевший Никита.
Существо дернуло похожим на трюфель носом.
- Шаурму жрал? - спросило оно простуженным басом.
- Жрал, - ответил Никита, внезапно почувствовав себя виноватым.
- А зря.
- Наверное, - в животе согласно заурчало. - А вы, простите, кто?
Нечто ответило нечто неразборчивое.
- Кто-кто?
- А-а-а, - взмах огромной лапищи вспугнул задремавшего под мостом селезня. Темная птица, хлопая крыльями, унеслась прочь. - Можешь считать меня Хозяином мостов.
- В смысле? Вы из администрации парка?
- Я из администрации ада, гы! - заржало Нечто. Потом глянуло на испуганного мужика рыбьими глазками и объяснило, - Шутка. Я в этих краях уже пару тысяч лет живу. Опекаю мосты на здешней территории. Слежу, шоб народ в канал не сбрасывали, шоб прогуливающихся горожан в параллельные реальности не уводили, шоб мертвяки по ним с того света на этот на шастали. Да мало ли чего! Мосты, понимаешь, это объекты повышенной паранормальной опасности. За ними глаз да глаз нужен. Усек?
Никита нервно кивнул и осмелился на еще один вопрос.
- Вот вы говорите, что уже две тысячи лет тут... ну, как бы, работаете, а я вас первый раз вижу.
- Не "как бы", а работаю, - обиделся Хозяин мостов. – Попробуй так хоть неделю отпахать - взвоешь! А не видел ты меня, потому что мы для людей невидимые. То есть… гммм… еще совсем недавно были. Пока этот Зухра не объявился.
И Хозяин мостов рассказал, что три дня назад на работу в парковый вагончик заступил пожилой узбек по имени Зухра. Новый сотрудник оказался тем еще прохиндеем. Начал сдабривать подпорченное мясо травками собственного изготовления. Чтобы запах отбить.
Дело это, конечно, хорошее – снижение издержек и все такое, да только у травок обнаружился побочный эффект. Стоило им попасть в человеческий организм, как его владелец тут же начинал всех, кого раньше не замечал, видеть не хуже, чем президента по телевизору во время новогоднего послания.
- Всех, кого раньше не замечал? – насторожился Никита. – Вас что тут много?
- А то ж, - усмехнулся его собеседник и поманил к себе коричневым, похожим на узловатую ветку, пальцем. – Гляди.
Под мостом, над маслянистой гладью, показался рыбий хвост. Кокетливо вильнул и скрылся под водой.
- Сом? – оторопело спросил Никита.
- Если бы, - хмыкнул Хозяин мостов и снова харкнул в канал, - Сом – штука полезная, не то что эта стерва! Русалка, так ее! Тунеядка безногая!
Серебристый хвост вновь вынырнул из чернильной глубины и звонко шлепнул по воде. Никиту и Хозяина мостов окатило фонтаном брызг.
- Стерва, - философски заметил парковый старожил. – Но ты не думай, она тут одна такая. Остальные – народ работящий. Вон, смотри – Матильда Афанасьевна, Куратор скамеек.
По дорожке мимо моста двигался призрачный силуэт пожилой дамы в шляпке.
- Доброй ночи, Матильда Афанасьевна, - отсалютовал Хозяин мостов. – Сегодня загляну к вам на шестую скамеечку, земляничного листа принесу, как обещал.
Величественно кивнув, дама проплыла мимо.
- Работы у нее тут непочатый край. Особенно после того, как этих новомодных подушек-сидушек понакидали. Если за ними не приглядывать, глотают людей, черти. Только расслабишься – хвать и нету.
Никита непроизвольно рыгнул.
- Извините, - смутился он. – Жуткие вы вещи рассказываете. Я и не знал…
- Да это ж разве жуткие? Вот блуждающие люки – настоящая жуть, самого оторопь берет… У нас по ним Ушуба главный. Держит тороглотитов в узде. А памятники? Всякие бабы с веслами да мужики с копьями? Хто ж только додумался этим балбесам железно-каменным в руки оружие вставлять!
- Погодите-погодите! – не выдержал Никита. – А нельзя это все прекратить? В смысле снова сделать меня незрячим? Ну, не знал я про люки с мостами раньше и жил себе спокойно. Теперь же на улицу выйти не смогу!
- Незрячим? - Хозяин мостов поскреб гладкую макушку, как-то сразу потеряв к собеседнику интерес. Потом сунул руку за пазуху грязной футболки с надписью «Админ всея Руси» и вытащил маленький коричневый пакетик. – Там порошок. Что-то вроде противоядия. Глотнешь и все забудешь.
- Все-все? – засомневался Никита, принимая пакетик.
- Начисто. Разве что шаурму помнить будешь.
Потом отвернулся и, не спеша, побрел к соседнему мосту.
- Стойте! – вдруг отчего-то разволновался Никита. – А как же остальные? Завтра еще кто-нибудь шаурмы поест и видеть все эти кошмары начнет!
- Не волновайся, - отмахнулся Хозяина на ходу. – Мы с этой проблемой сами разберемся. Не будет тут больше не Зухра, ни его шаурмы…
…Никита тяжело вздохнул и поднялся со скамейки. Мои собаки тут же всполошились: «Уже уходишь? Как так? Мы тебя только в стаю приняли».
- Пора. Жена, наверное, уже меня обыскалась.
- А вы не думали, что все это глюки? – спросила я его, тоже вставая. – Может, узбекская травка видения вызывает? Как какой-нибудь пейот?
Мужик не стал отвечать. Только нервно мотнул головой, сгорбился и пошел прочь из парка. А я побрела в другую сторону – наша гулятельная программа требовала продолжения.
Через полминуты меня нагнал подозрительный скрип. Собаки подняли на спинах бороздки шерсти и принялись ругаться в темноту. В ответ темнота выкатила прямо на нас вагончик с шаурмой. Неуклюже переваливаясь с колеса на колесо, точно пережившая инсульт кляча, он проехал мимо, взобрался на газон, и, проломив стену кустарника, бултыхнулся в спящий за нею канал. Треск и грохот оповестил окрестности, что чьему-то маленькому бизнесу пришел оглушительный конец.
«Не будет тут больше ни Зухра, ни его шаурмы», - вспомнилось мне.
Не будет. Как есть, не будет.